Роман века - Страница 35

– На лице мужа появилось выражение безграничного недовольства.

– Я уже решил, что не дам себя обдурить. От твоих видений можно чокнуться, ты все время выдумываешь что-нибудь такое, что я в конце концов и сам не знаю, в каком мире живу. Слежка кажется мне правдоподобной, а весь остальной винегрет – по-моему, преувеличение. Все это странно, не спорю, но может, ничего особенного? Может, никакое не преступление, а обыкновенное мошенничество?

– Я не знаю такого мошенничества, исполнители которого любили бы обращаться в милицию. Кроме того, это может быть даже благородный поступок, младенчески невинный, это могут быть реликвии и святыни, закрытые специально, чтобы взгляд человека их не портил. Тем более, явное обращение к милиции недопустимо. Подумай логично. Одно их двух, либо мы имеем дело с преступлением и тогда преступники стукнут нас по темечку, или все это нам кажется – тогда мы представляемся истерическими свиньями. Мало того, что мы должны попасть к легавым незаметно, но и должны позаботиться о сохранении тайны, если окажется, что это личные дела Басеньки и Романа. Они заплатили и как благородные люди имеют право потребовать…

В конце концов муж дал себя убедить, выдвинув некоторые опасения.

– И как ты себе это представляешь? Товарищ начальник, есть преступление, но только никому не говорите… Они же заставят тебя дать письменные показания, начнут следствие…

Я успокаивающе махнула чайной ложкой:

– Ничего подобного. Я знаю, к кому идти. К одному полковнику, он меня знает, немного, но знает. Это человек интеллигентный, видел в своей жизни и не такое и сможет понять.

– Вместе пойдем, или ты сама?

– Сама. Лично. Я договорюсь с ним по телефону.

– Как ты или как Бася?

– Чокнулся? Конечно, как я! В этом все и дело. Тебе придется помочь, потому что по дороге надо будет превратить ее в меня. Я выхожу из дома как Басенька, а в милицию вхожу, как я, собственной персоной. Надо что-то придумать.

Муж уже перестал сопротивляться и даже загорелся новой идеей. Личная беседа со знакомым полковником казалась мне наилучшим выходом, особенно после того, как я отметила его достоинства. До поздней ночи мы обсуждали технические вопросы предприятия и в конце концов спланировали его до мельчайших деталей…

* * *

Полковнику я позвонила назавтра и условилась с ним на следующий день, ровно в полдень. Затем, согласно плану, я обеспечила себе транспорт. А именно, позвонила одному из друзей, обладателю «трабанта». Он уже давно привык к моим странным идеям.

– Ежи, – таинственно сказала я, – можешь ли ты завтра, ровно без пятнадцати двенадцать, ждать меня на Хмельной, перед входом в кинотеатр «Атлантик», чтобы отвезти меня на Мокотув? Только отвезти и больше ничего. Как можно быстрее.

– Завтра?

– Завтра. Без пятнадцати двенадцать. В полдень.

– Рад стараться. Конечно есть экипажи, которые отвезли бы тебя быстрее, например пожарники, но насколько я понимаю, по каким-то причинам ты не желаешь воспользоваться их услугами. Без пятнадцати двенадцать, на Хмельной, перед входом в кинотеатр. Я и моя машина к вашим услугам…

Больше пока ничего улаживать не требовалось. Эмоции должны были появиться завтра. Проблемы загадочного существования Мачеяков стали в мертвую точку, позволив перевести дыхание.

Я шла в скверик, наполнившись добродушным меланхоличным интересом. Знакомство с блондином казалось каким-то нетипичным, с одной стороны удивительно строгим, а с другой – непостоянным и ни к чему не обязывающим. Я не была в состоянии предвидеть, что из этого получится и получится ли что-нибудь вообще. Воображение, вопреки привычке, ничего не подсказывало, а мозг, измученный шефом, временно отказывался работать. Я была готова только к одному, не скомпрометировать себя какой-либо инициативой.

Увидела я его внезапно, он спускался вниз намного раньше чем обычно. Я столкнулась с ним как-раз на перекрестке аллеек, вежливо не делая никаких усилий для этого. Я, правда, не развернулась и не бросилась бежать, но и не чувствовала, что должна это сделать.

Он остановился, поклонился, и как-то само собой получилось, что поздороваться стало необходимо и естественно.

– Не ждала вас увидеть в такое время, – произнесла я, ни о чем не думая. – Обычно вы появляетесь позднее.

– У меня был исключительно тяжелый день, и только теперь я возвращаюсь домой, – живо ответил он. Я пытался хоть как-то сгладить последствия того, что вы так любите. Избытка неизрасходованной энергии.

Этим напоминанием он сразу же меня разозлил.

– Кто-то столкнул с рельсов паровоз? – с ядовитой доброжелательностью поинтересовалась я, медленно двинувшись вниз по аллейке.

– Не совсем. Но разбил стоящую на стоянке машину и сядет. Молодой парень, которого мне жалко, потому что он сделал это по-глупости, пьяным. А напился он от ревности к девушке.

– Шутите! Такие чувства у теперешней молодежи?!

– Это случается чаще, чем нам кажется. А парня мне жаль, он вообще-то стоящий, если бы не эта девушка, из него могло что-нибудь выйти.

– А вы случайно не антифеминист?

– Не думаю. Хотя временами задумываюсь, не стать ли им. Женщины бывают просто ужасными.

– Мужчины тоже, – убежденно ответила я и остановилась. – Я не хочу навязываться, но не могли бы мы присесть? Разговор в вертикальном положении доставляет мне мучения, а встать отсюда мы можем в любой момент.

Я вспомнила, что не должна была проявлять никакой инициативы.

– Может вы спешите? – как можно скорее добавила я.